тоже появилось по капитану, и не менее сурово крикнули в люк, приказав своим пассажирам поскорее выметаться на берег.
Вскоре на берегу собралось около двух сотен человек, облачённых в чёрно-золотые или сине-серебряные плащи. Все так плотно столпились, что, казалось, невозможно было хотя бы раз не наступить соседу на ногу. В воздухе стоял гул множества голосов, но все они вмиг стихли, стоило лишь вмешаться высокой женщине.
— Тихо! — грозно выкрикнула она, и её голос незамедлительно отозвался эхом в стенах пещеры: «Тихо! Тихо! Тихо!»
На секунду показалось, что огромные сталактиты вот-вот сорвутся с куполообразного свода. Но толпа утихомирилась, и теперь всё внимание было обращено к женщине.
— Приветствую вас, первокурсники. Меня зовут Гортензия Гриндилоу, — представилась она. — Я — декан факультета прислужников, а также преподаватель по истории зла. Скоро начнётся банкет по случаю начала учебного года. Каждый из вас был зачислен на один из двух факультетов — факультет злодеев или, кхм, мой. Сразу хочу обратиться к моим будущим студентам.
Первокурсники, облачённые в синие с серебром плащи, навострили уши.
— Вам не стоит стыдиться своего факультета. Во все времена прислужники были неотъемлемой частью зла. Ни один настоящий злодей не мог обойтись без поддержки верного подданного. И Селтфосс поможет вам найти своего покровителя, в услужение которому вы поступите и будете следовать за ним во всех его злых делишках. А сейчас — все за мной.
Деканесса уже было собралась направиться к выходу из пещеры, как вдруг горбач, стоящий рядом с ней, намекающе прокашлялся.
— Совсем забыла представить, — спохватилась она и покачала головой. — Это — Артур Фичетт, смотритель нашего университета. Наверное, самый лучший смотритель за всю историю Селтфосса.
Артур Фичетт довольно улыбнулся: ему льстили слова коллеги. Сам по себе смотритель был очень горбат, причём настолько, что походил на шахматную фигуру коня. Смотрел он на всех исподлобья, отчего взгляд его казался всегда тяжёлым. Поправив свою клетчатую накидку, он тряхнул обвисшими щеками и обратился к первокурсникам хриплым голосом:
— Разбейтесь на пары. Проход впереди не больно широкий.
Уже совсем скоро первокурсники шли за деканессой и смотрителем по длинному коридору, сопровождаемые тенями, скользящими вдоль стены.
— Стойте! — неожиданно скомандовал Фичетт, когда коридор впереди разветвился направо и налево. Змейка из парней и девушек встала на месте. — Нам сюда!
Горбач указал тростью в руке на проход справа, над аркой которого дугой была выгравирована надпись «ЖЕРЛО ПЕРЕМЕЩЕНИЙ». Над проходом же слева тоже была гравировка, но со словами «НОРЫ ГРЕМЛИНОВ».
— Что ещё за Жерло перемещений? — спросил кто-то из толпы.
— Скоро узнаете, — ответил смотритель, не оборачиваясь. — Немного терпения.
— А кто такие гремлины? — донёсся до Фичетта женский голос. Но старик не успел ответить. Вместо него это сделал Мэт Маккинли, который шёл прямо за ним.
— О! Да неужели здесь кто-то не знает, кто такие гремлины? Так… Выполняют мелкие поручения и вообще всю самую грязную работу. Для настоящих злых дел уж точно негодны. Жалкие, я вам скажу, создания.
Ох, лучше бы Мэт этого не говорил, а промолчал. Но он был опечален тем, что его любимая гитара сейчас не с ним, поэтому дал волю эмоциям и слегка сорвался. Фичетта этот факт мало волновал, но последняя фраза парня так сильно его взбудоражила и зацепила за живое, что он мгновенно развернулся и с яростью стал лупить Мэта тростью.
— Ах, жалкие создания, говоришь! Ну, я тебе сейчас покажу, кто тут жалок!
— Прекратите… Ай! Больно ведь! — кричал Мэт, прикрываясь руками. — Я же только сказал, как есть на самом деле.
— На самом деле? На самом деле! Сейчас я выбью дурь из твоей башки!
Близстоящие первокурсники с выпученными глазами смотрели со стороны и не знали — стоит ли вмешиваться? А вот мадам Гриндилоу точно знала, что не стоит. Она с хладнокровием наблюдала за происходящим, не выказывая ни единой эмоции, словно всё так и должно быть.
Прежде, чем успокоиться, смотритель последний раз стукнул парня тростью и прорычал:
— Это послужит тебе уроком. Будешь знать, как уважительней относиться к моим маленьким помощникам. Ты меня понял, парень?
Мэт поспешно кивнул и решил, что впредь будет держаться подальше от этого сумасшедшего. А Фичетт приказал снова всем встать в строй и следовать дальше.
— А когда мы сможем увидеть гремлинов? — снова донёсся из толпы женский голос.
— Увидите. Но уж точно не сегодня. Сейчас они отдыхают в своих норах: у них выдался тяжёлый денёк. Знаете ли, вся эта суматоха с подготовкой университета к началу учебного года и праздничного банкета их изрядно вымотала. Хотя мне их ещё придётся потревожить, ведь они должны будут доставить ваши вещи по спальням.
Лицо Мэта приняло выражение беспокойства. Он представил, как его гитару несёт в своих когтистых руках какой-то жалкий гремлин, и парня пробрала дрожь.
Вскоре коридор привёл всех в самое сердце злодейского логова — жерло вулкана.
— А вот, собственно, и само Жерло перемещений, — возвестил Фичетт.
Здесь было довольно просторно. Входя сюда друг за другом, первокурсники озирались по сторонам и у них складывалось впечатление, что они оказались на дне длинной трубки. На её поверхности размещались множество прямоугольных проёмов, между которыми курсировали стеклянные кабины лифтов, способные перемещаться не только вверх-вниз, но и по окружности стены. Потому-то это место и назвали Жерлом перемещений.
Всё жерло освещалось специальной подсветкой, какую обычно используют на фасаде небоскрёбов. Взглянув ввысь, сразу сказать сколько здесь этажей было довольно непросто, так как они тянулись до самого кратера, который перекрывало большое круглое стекло.
— Ну, пойду будить гремлинов, — обратился смотритель к мадам Гриндилоу. Та кивнула, и Фичетт поспешно скрылся в проходе, из которого все пришли.
Первокурсники собрались вокруг круглого бассейна с фонтаном, представлявшем из себя несколько скульптур в центре. Самая значительная из них была выполнена из золота и изображала человека с суровыми глазами и вытянутым подбородком, который плавно переходил в козлиную бородку с завитком на конце. Рядом находилась серебряная статуя человека пониже ростом, и при этом склонившего голову. Обе же статуи стояли на чаше из чёрного мрамора, которую держали на своих хлипких плечах четверо очень знакомых Мэту существ. Безусловно, это были гремлины. На их каменных лицах было запечатлено выражение усталости и боли, а из их глаз, словно слёзы, били сверкающие струи воды. Часть девушек с особым восхищением рассматривали этих существ и вслух высказывали свои догадки, что это и есть те самые гремлины и как здорово было бы увидеть их вживую.
Мэт глянул на золотую табличку у края бассейна, которая гласила следующее: «Лорд Руфус Мрачный (1701–1779), основатель
